Если вы бывали в монастырях или просто разговаривали с нашими
богомольцами, то, наверное, слышали о множестве чудес и исцелений, которые
происходят в источниках, ключах и колодцах, открытых замечательными святыми.
Одним из самых чудесных и любимых паломниками на нашей воистину святой земле
является источник преподобномученика Никиты в Переславле-Залесском.
Его не любили - он был для людей разбойником, татем. Женщины,
завидев его, сторонились, вспоминая как давеча, с детьми валялись в ногах
этого кровопийцы, столько слез напрасно выплакали, прося его, бессердечного,
хоть до праздника подождать, не забирать последнее, мужчины, выругиваясь,
лишь беспомощно сжимали кулаки. Но он не замечал этого, эка-дело, все равно
никто не посмел бы напасть, вокруг него друзья, такие же как он веселые и
сильные, а если кто и пожалуется на него князю, то кто их будет слушать -
пиры и подарки давно делают свое дело. Да и в чем он виноват? Идет
строительство нового города, прекрасного Переславля. Конечно, нужны деньги, а
что он - он лишь собирает княжеские подати. Да за хорошую службу и себя не
грех порадовать, сколько сил то на это уходит. Зато какую церковь возвели,
каменную - Преображения. Конечно, Никита заходил в эту церковь, но обычно
мысли его были далеко, ведь он был очень занятой человек, там хорошо было
сосредоточиться и обдумать, как взыскать недоданные долги, вспомнить до
мелочей разговор с князем, позаботиться о завтрашнем угощении. И сейчас он
зашел скорее не к Богу, а просто успокоиться от тяжелых взглядов, да и надо
показаться на глаза князю, напомнить ему о приглашении. Но в этот раз Бог Сам
заговорил с ним...
Шла вечерня, в храме было темно, узкие окошки, лишь щелочки к
нашему сумеречному небу, давали мало света. Там был иной Свет и иное Небо, с
которого так внимательно Господь смотрел на него. Лампадки освещали суровые
лики святых, только писаные, еще пахнущие деревом. Что-то пел хор тихо и
заунывно, потом, через годы, с какой жадностью он вспоминал каждое мгновение
этой службы. Вышел алтарник, весь в белом, как ангел, у него была книга, он
открыл ее, перекрестился и поднял глаза на него, на Никиту, ему не
показалось, и он услышал так громко и твердо, не от этого юноши, а от Самого
Бога, про него самого слова: "Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния
ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите
правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову".
Первый раз Никита не спал всю ночь, вновь и вновь он слышал и
видел, прямо повсюду, эти слова пророка. А когда заблестело солнце и утро
проникло в его мысли, он вспомнил о предстоящем пире, и, надеясь прогнать
черную тоску, занялся приготовлениями, оживленно и радостно. Когда стали
собираться друзья, ему уже полегчало, он мог улыбаться и говорить о
привычном. Обед был совсем готов, дом наполняли вкуснейшие запахи и смех
гостей, чего унывать, чего стыдиться? И вдруг он услышал крик жены. Он
побежал, стрелой кинулся к ней, понимая, что крик этот именно к нему,
случилось важное не с ней, а с ним. Жена стояла бледная и не могла сказать ни
слова, а в котле, из которого она собиралась раскладывать обед, пенилась
кровь, и на поверхность попеременно всплывали то руки, то ноги человеческие.
Никита понял, что это он - убийца и людоед.
Он медленно вышел, и не прощаясь даже с детьми, побрел к
монастырю великомученика
Никиты, что за три версты от города. Но странное дело, пока он
шел, каждый шаг прибавлял ему силы. Стук был отчаянный и такой мощный, будто
хотели сломать ворота. Когда вышел игумен, он упал на колени и заплакал:
"Спаси погибающую душу!", но игумен отвернулся и ушел. Он знал, кто
такой Никита.
Три дня стоял Никита у ворот, просил прощения даже у собак, он
исповедовал все свои грехи, их знал уже каждый бродяга, а потом он вдруг
пропал. Игумен велел его искать. Нашли его в болоте, изъеденного комарами,
совсем распухшего и в крови. Для смирения. "Что ты с собой
делаешь?" - спросил игумен. А тот повторил: "Спаси погибающую
душу!"
Вскоре Никиту постригли, он надел власяницу, тяжелую каменную
шапку и железные вериги. Говорили, что он никогда не спал, только молился
горько-горько. Он выкопал себе яму, где стал подвизаться. Он стал затворником
и столпником, а, проложив узкий ход под церковную стену, ходил на службу
невидимым, не считая себя достойным стоять вместе с братией. Он стал
чудотворить, и о нем заговорили.
Богомольцы быстро распространяют слухи - так Русь узнала о
Никите Переславском, и монастырь стал наполняться недужными паломниками.
Узнал о чудотворце и черниговский князь Михаил, совсем расслабленный от
болезни, он велел вести себя в Переславль. Наш мир состоит не только из
людей, и это не только природа, в сущности, нам дано видеть в нем очень мало.
Вокруг нас есть еще мир невидимый, он очень деятелен, это мир Ангелов, наших
заступников, и демонов, обманщиков, злых духов, отвращающих нас от Бога и
манящих в погибель. Демонам не давало покоя это чудесное преображение
жестокого мытаря в смиренного чудотворца, очень желали они опорочить
преподобного. И вот, один из них сотворил такое дело.
На пути в Переславль князя повстречал один монах, который
сказал, что он из того же монастыря, что и Никита. Михаил обрадовался и
попросил рассказать о трудах и подвигах переславского столпника. И как же
злобствовал и глумился этот ненастоящий монах, смеялся, надеясь разочаровать
князя. "Никакой он не чудотворец! Он обманщик!" - кричал он. Князя
это очень расстроило, но он все равно продолжал свой путь. Через некоторое
время этот же демон встретил его в другом образе, и опять советовал вернуться
обратно, но князь все шел, точнее его везли, ведь он был болен, все дальше и
дальше, уповая на Бога. Когда до монастыря осталось совсем недолго, он послал
туда боярина, желая предупредить о себе. Боярин спешил, он любил своего князя
и очень надеялся на чудесную помощь. Он уже видел монастырские стены, как
вдруг какой-то слепой на один глаз монах остановил его и стал рассказывать,
как давеча братия хоронила Никиту-столпника. Боярин было загрустил, но только
на минутку, он перекрестил "монаха" с именем Никиты, и бес (а это
все был он) прирос к тому месту, где осмелился говорить подобную ложь. Боярин
же еще больше поспешил и, дойдя до столпа, стал пересказывать преподобному
все недуги, случившиеся с его князем, и связанные с этим приключения. Никита
отдал боярину свой жезл, и попросил передать его князю. Верный боярин все
точно исполнил, и когда руки князя коснулись того жезла, он почувствовал
облегчение, боль исчезла, сила наполнила его больные члены, он попробовал
встать, получилось, он тихонько прошелся, а потом уже уверенным шагом
поспешил к своему благодетелю.
После этого еще больше богомольцев стало навещать
переславльского столпника. Как-то ночью пришли к Никите и его родственники.
Увидев в прошлом очень богатого родича в нищете, они были немало удивлены его
лохмотьями, смиренным видом, согбенного под блестящей верижной ношей.
"Отчего так блестят его тяжеленные вериги?" - думали они. "Да
они же серебряные! - сказал кто-то. - Никита все богатство свое на себе
носит!" И, обезумевшие, они бросились к столпу, разобрали его в
скорости, увидели старца, как всегда на молитве, тихий свет шел от его глаз,
совсем белых волос, а, главное, блестящих вериг, он совсем ослепил их, и,
забыв обо всем, они убили его...
А потом, все в крови, они бежали к Волге, скверно ругались и
ссорились, как поделить сокровище. И уже там, у реки, рассмотрели они, что
вериги-то из простого железа, и ненавистно бросили их в воду. Свет жег их
руки. А вериги поплыли по Волге, тихонько покачиваясь на воде, будто были
совсем легонькие - подвижнические же вериги, и свет их был, как три ярких
столпа.
|